Посмотреть все картины Оксаны Чумаковой
Кубинка с сигарой, марокканка в парандже, изысканная гейша, итальянская актриса с пышными формами или спортсменка-бодипозитивщица — именно таких ярких героинь изображает киевская художница и декоратор Оксана Чумакова. Почему практически не рисует мужчин, почему работать в театре стало скучно и почему почти не пишет на заказ, — рассказывает основательница Chumakova Decoration.
- Оксана, Ваше образование — художник кино и театра по костюму. Как начали писать картины, параллельно с работой декоратора?
- На самом деле, я почти не занималась дизайном одежды, в основном была бутафором. Пыталась стать керамистом, но оказалось, у меня сильная аллергия на глину. А рисование было всегда, начиная с художественной школы.
- Расскажите о работе в Молодом театре. Хотелось оказаться на сцене, а не за кулисами?
- В театре не работаю уже больше 5 лет, с 2015 года: график с 10 до 6 — это скучно, не моё. На сцене не хотела бы оказаться, я непубличный человек. Но очень интересно было наблюдать даже не за премьерами, а за самой «кухней» театра. Бывает, сяду в зале во время репетиции и удивляюсь тому, как меняются сцены и насколько всё многолико. В такие моменты мне часто приходили идеи для моих картин.
- В вашем случае, картины — это продолжение Вашего настроения или наоборот, попытка изобразить что-то жизнерадостное, когда в жизни не хватает эндорфинов?
- Наверное, рисуешь больше то, чего тебе не хватает, и картины — это скорее не настроение, а подсознание. У Ван Гога, например, была затяжная депрессия, но он писал жизнерадостные полотна.
Я в 20 лет рисовала довольно мрачные работы, в основном графику, но при этом в жизни было всё хорошо. Сейчас у меня, можно сказать, пресная жизнь, но при этом мои картины более яркие.
Кстати, на эту тему общалась с психотерапевтом. У него был пациент-художник, который рисовал портреты своего доктора. Чем больше в процессе терапии он понимал себя, тем больше портреты получались затейливыми и открытыми.
- На Ваших картинах доминирует жёлтый и красный, иногда даже кислотный. А какой цвет в палитре выберете, чтобы описать себя?
- Едкий фиолетовый. В нём есть одновременно и розовый, и красный, и синий.
- Вы часто изображаете плоские лица, похожие на рисунки из египетских папирусов. Это такой художественный приём?
- Честно говоря, я слаба в академическом рисунке. Да и зачем писать реалистично, если можно сфотографировать? В моём творчестве есть элементы примитивизма, на это меня вдохновляют работы Диего Риверы и Фриды Кало, одновременно плоскостные и насыщенные эмоцией, сильные.
- Ваши герои буквально дышат экзотикой. Почему так: Украина не вдохновляет, или Вы просто много путешествуете?
- Нет, но хотела бы, много об этом читаю. Одно время увлекалась японским театром Ноо и Кабуки. Конечно, можно изобразить Кубу совсем в другом свете, как очень бедную страну. Но люди не хотят видеть боль. Не буду расстраивать их и себя.
- У Вас много серий картин, как «Сад Евы» или «Сидр». Серия рождается с задумки или случайно? Какие картины Ваши любимые?
- Сначала приходит идея, но она может быть размытой. Поэтому «насматриваюсь» похожих картин в Интернете. А иногда задумка приходит ко мне во сне: просыпаюсь и начинаю быстро делать наброски. Или люди помогают придумывать. Но чаще всего после 3-4 работ я выдыхаюсь, хотя планировала написать 10 картин этой серии. Получаются мини-серии. А любимая, наверное, кубинская.
- Знаю, что недавно Вашу картину купили для интерьера латиноамериканского кафе на Контрактовой площади. А ещё Вы расписываете комоды, тумбочки, столики. На что спрос больше: на мебель или всё-таки на полотна?
- Периодами. Во время коронавируса, например, стали чаще брать картины. Наверное, потому, что люди больше времени проводят дома и решили заняться своим интерьером. Клиенты самые разные: есть семейные пары, а был и студент, которому настолько понравилась одна работа, что он вёз её в маршрутке.
- Вы пишете на заказ или продаёте уже готовые полотна?
- На заказ всего лишь пару раз писала. Не люблю, когда пытаются руководить моей кисточкой — я вижу так, как я вижу.
- Ваши картины в основном изображают женщин. Это потому, что идентифицируете их с собой?
- Да, нарисованные мною женщины — это часть меня. Я не вижу мужской красоты, какие-то для меня мужчины деревянные (улыбается). Пыталась писать портреты детей — у них интересные лица, чистый взгляд, но тело непропорциональное. Поэтому женщины мне ближе, роднее. Особенно в теле — они похожи на облачко.
- Ваших женщин зовут мадам Мина, Матильда, Лили… Как придумываете имена своим героиням?
- Мне нравятся простые, но в то же время запоминающиеся имена. Чаще всего это имена из немого кино. Мина, к примеру — это итальянская певица. А Матильда, в моём понимании, немного вульгарная танцовщица.
- Как совместить нежность и дерзость, Еву и Лилит?
- Лилит думает головой, а Ева живёт чувствами. Лилит будет идти напролом, чтобы чего-то добиться, но у неё ничего не получится без женской мягкости и хитрости, которые есть у Евы. В любом случае, нужно уметь использовать свой женский магнетизм и обаяние.
- Если бы рисовали картину к 8 Марта, какой бы она была? Что пожелали бы читательницам и художницам арт-платформы «Мольберт» в канун Международного женского дня?
- Я бы нарисовала женщину на отдыхе и с бокалом мартини: что-то в стиле картин начала 20 века, когда богемная жизнь и джаз были в моде. А женщинам желаю как можно больше отдыхать и любить себя.
Будьте первым, кто оставит свое мнение об этой работе.